| 
 
 Вы, журавли под небесами,
  Я вас в свидетели зову! 
  Да грянет, привлеченный вами, 
  Зевесов гром на их главу.
  В. Жуковский
  
  Василий Андреевич Жуковский — замечательный русский поэт, одним из первых отечественных лириков стал развивать в своем творчестве жанр баллады. Пожалуй, при жизни Жуковский-балладник пользовался большей известностью, чем лирик. Его баллады — это своеобразный "театр страстей", в котором все эмоции и страсти доведены до предела, поступки героев непредсказуемы, а их чувства изменчивы. "Ивиковы журавли" — перевод баллады Шиллера. В основу ее положена легенда, согласно которой странствующий древнегреческий певец Ивик, живший в VI веке до нашей эры в Южной Италии, был убит разбойниками по дороге на общегреческий праздник — состязание. По преданию, убийство было раскрыто благодаря появлению свидетелей — журавлей. Для легенды, которая дошла до нас, характерна идея неотвратимого возмездия. Шиллер ввел новый мотив — убийца невольно выдает себя под впечатлением искусства, глубоко воздействующего на человеческую душу.
  Жуковский устранил важную для Шиллера психологическую мотивировку, но зато усилил идею мощного воздействия искусства на человека. У Шиллера убийца разоблачает себя при виде журавлей, тогда как у Жуковского — услышав приближение птиц. Начало баллады Жуковского обычно, почти повседневно:
  
  На Посейдонов пир веселый. 
  Куда стекались чады Гелы 
  Зреть бег коней и бой певцов,
  Шел Ивик, скромный друг богов.
  
  Баллады Жуковского познакомили Россию с европейскими народными преданиями. Поэт расширял идейный и художественный кругозор русского общества, "усваивая отечественной литературе еще не обжитый ею художественный мир".
  Многие переводы и переложения Жуковского стали классическими, хотя поэт не стремился к точной передаче смысла подлинника.
  
  О спутники, ваш рой крылатый, 
  Досель мой верный провожатый, 
  Будь добрым знамением мне.
  Сказав: прости! родной стране, 
  Чужого брега посетитель. 
  Ищу приюта, как и вы; 
  Да отвратит Зевес-хранитель 
  Беду от странничьей главы.
  
  Жуковский прежде всего улавливал тон и дух образца, переживая драматические ситуации, проникаясь чувствами героев. Он решался отступать от подлинника или дополнять его; так это случилось и с балладой "Ивиковы журавли". Поэт чувствовал себя полноправным творцом, он как бы сочинял балладу на заданную тему, и уверенная рука мастера оставляла на них печать самобытного дарования, в чем поэт отдавал себе полный отчет. В одном из писем Гоголю он писал: "Я часто замечал, что у меня наиболее светлых мыслей тогда, как их надо импровизировать в выражение или дополнение чужих мыслей". Да, действительно, это скорее не переводы, а импровизации на тему, талантливые, самобытные, интересные.
  
  И все, и все еще в молчанье... 
  Вдруг на ступенях восклицанье:
  "Парфений, слышишь?.. Крик вдали — 
  То Ивиковы журавли! 
  И небо вдруг покрылось тьмою; 
  И воздух весь от крыл шумит;
  И видят, черной полосою
  Станица журавлей летит.
  
  Рано или поздно, по убеждению Жуковского, гуманность предъявит свой строгий счет, тайное становится явным, и всем воздастся по заслугам. Таков общий благой и мудрый закон, управляющий миром. Всевидящая судьба всегда защищает невинных. Древнегреческий певец Ивик убежден, что жизнь разумна, что законы Зевса святы и нарушивший их будет наказан. И хотя убийство Ивика свершилось без свидетелей, наказание все же настигло преступников.
  
  И бледен, трепетен, смятенный, 
  Внезапной речью обличенный, 
  Исторгнут из толпы злодей:
  Перед седалище судей 
  Он привлечен с своим клевретом;
  Смущенный вид, склоненный взор 
  И тщетный плач был их ответом; 
  И смерть была им приговор.
  
  Наперекор жестокому веку Жуковский в балладах строит свою особую Вселенную, где все совершается по справедливости, как в сказке. И если зло неотвратимо, как в сюжете баллады "Ивиковы журавли", то, по крайней мере, оно будет наказано. В его поэтическом мире царит принцип высокой человечности.
  
  Блажен, кто незнаком с виною. 
  Кто чист младенчески душою! 
  Мы не дерзнем ему вослед; 
  Ему чужда дорога бед... 
  Но вам, убийцы, горе, горе! 
  Как тень, за вами всюду мы,
  С грозою мщения во взоре. 
  Ужасные созданья тьмы.
  
  
   
 
   |